Из каких Орловых?
У Дмитрия Львовича часто спрашивали – не из тех ли он Орловых, екатерининских. Он вспоминал историю, как оказался с шестилетним сыном Николаем на экскурсии в Мраморном дворце в Ленинграде. Экскурсовод рассказывал, что этот дворец построил граф Орлов, и сын спросил: «Пап, это не наш родственник?»
На самом деле дед Дмитрия Львовича был родом из Пензы, из сердобских мещан. Был офицером царской армии, участником русско-японской войны. В первую мировую был ранен, уехал в Сухуми, там женился и остался жить. В революционных событиях в России участия не принимал, более того, даже поддерживал правительство Лакобы. Семья была небогатой. В 1938 году был расстрелян.
«Бабушка была по отцовской линии русская, по матери – гречанка. На Кавказе все было перемешано, — рассказывал Дмитрий Львович. – Я, кстати, говорю немного по-гречески и по-грузински». Отец его был строителем, а банкиром Дмитрий Львович стал, по его словам, совершенно случайно.
Не хотел «сидеть, перебирать бумажки, быть марионеткой»
В Финансовом математика, по сравнению с университетом, была легкой
Первоначально Дмитрий Львович поступал на мехмат МГУ. Математику сдал на тройку и автоматически не проходил по конкурсу. «Встретил на улице свою знакомую из Сухуми. Она сказала: иди к нам в Финансовый институт. Экономисты тогда не были популярны, — вспоминал он. – В Финансовом математика, по сравнению с университетом, была легкой. Я мог ее и на шестерку сдать».
В итоге поступил, учился на кредитном факультете, с которого распределяли работать в банк. Орлова распределили в 1968 году в Красногорское отделение Госбанка. Там он проработал год, затем был переведен в Московскую областную контору Госбанка. Через семь лет стал управляющим Московской конторой.
«Зарплата была 90 рублей. Молодой был, погулять хотелось, — вспоминал он первый год своей работы. — В банке работали, в основном, женщины. Управляющей была старая дева. Хочется сбежать, то, се, нет — сиди, делай анализ, баланс. Сидишь над этим балансом, неудобно же критиковать. Хочешь, не хочешь, из-под палки, на эмоциях приходится влезать, разбираться. Но я ей благодарен. Когда стал управляющим конторы, забрал ее начальником отдела».
В 1988 году, когда появились специализированные банки, Дмитрий Львович стал возглавлять Агропромбанк. «Когда сказали, что надо акционироваться, поскольку государственных банков быть не должно, появился банк «Возрождение», — рассказывал он. — Госбанк по тогдашнему своему положению не мог многое делать, у него не было рычагов управления. Закона не было, действовали инструкции. А сидеть, перебирать бумажки, быть марионеткой… Поэтому и ушел».
Новый банк и старая клиентура
Банк «Возрождение» появился в 1991 году. «Когда мы были Агропромбанком, у нас все было — и здание, и аппараты болгарские, — рассказывал Орлов. — А когда стали коммерческим банком — даже машины эти болгарские оказались госбанковскими. И все было собственностью Госбанка, бумажки, ручки своей не было. За все платили аренду, за каждые счеты».
В воздухе витало – все возрождать, возрождать
При этом у банка была старая клиентура, и это было плюсом. «Мы, конечно, стали коммерческим банком, но клиент привык — он десять лет приходил к тете Маше, он десять лет с ней работал», — рассказывал Дмитрий Львович. Название «Возрождение» появилось в 1990 году на учредительном съезде. «В воздухе витало – все возрождать, возрождать. За это мы пострадали, — вспоминал Орлов. — Был фонд «Возрождение», и нас все вышестоящие организации путали. Я всем начальникам объяснял: банк появился на полгода раньше фонда. А так как фонд был связан с Руцким, его притесняли, ну и нас заодно…»
К середине 1990-х годов, после приватизации и нескольких допэмиссий, Дмитрий Орлов собрал блокирующий пакет и стал строить классический коммерческий банк. Стратегия была консервативной: расчетные услуги, кредиты и депозиты для средних и малых предприятий Московской области и их сотрудников. Другим бизнесом или рискованными инвестициями он не занимался из принципа.
Эпоха «Возрождения», или Будем честными!
Дмитрий Орлов подчеркивал, что его бизнес — это «потные деньги — кредиты, возвраты», а деньги олигархов и сверхприбыли его не интересуют. Вместе с тем, банк «Возрождение» был устойчивым, в Московской области конкурировал со Сбербанком. К самому Дмитрию Львовичу и к его банку были очень лояльны как клиенты, так и сотрудники, некоторые проработали с ним 40 лет. «Преданных клиентов в банке берегли, например, когда один из них в кризис 1998 года заказал крупную сумму денег и не приехал за ней в назначенное время, инкассаторскую машину пригнали ему домой», — писал Forbes. Огромная клиентская база давала чистый процентный доход, и его было достаточно, чтобы банк не упал в кризис. И этот показатель у «Возрождения» всегда был стабильным.
Он был нетипичный банкир — свой банк воспринимал как шанс, данный ему свыше, чтобы делать много добрых дел
Банк «Возрождение» был особенным не только поэтому. «Отец хотел строить банк «Возрождение» на основе человеческих ценностей. Он был нетипичный банкир — свой банк воспринимал как шанс, данный ему свыше, чтобы делать много добрых дел. Я не знаю ни одного человека, которому он бы не помог, если тот к нему обратился», — говорил его сын Николай Орлов. По словам членов семьи и партнеров Орлова, примерно пятую часть своего рабочего времени он ежедневно тратил на помощь самым разным людям: работа, детские сады, вузы, квартиры, врачи, во время грузино-абхазского конфликта помогал беженцам из родной Абхазии независимо от национальности.
При этом Орлов предпочитал помогать сам, без посредников. «Я ни в один сторонний фонд, который обращался к нам в банк, в жизни рубля не дал, потому нет доверия, — говорил он. — Мои люди едут в детский дом с компьютерами: я знаю, что привезут и поставят, а там уже все зависит от совести директора, украдет — не украдет. Такая у нас психология. Директор, зам, помощник, машина… Миллион собрали — 900 000 потратили на представительские расходы и зарплату. Будем честными!»
Дружба с Прохоровым и «новые русские банкиры»
Летом 1992 года руководство Центрального банка решило поближе познакомиться с новым поколением банкиров. На встрече кроме главы ЦБ Георгия Матюхина присутствовали бывший глава Госбанка СССР Виктор Геращенко, председатель Внешэкономбанка Юрий Полетаев и основатель «Возрождения» Дмитрий Орлов. Коммерческие банки представляли владелец Мост-банка Владимир Гусинский, основатель Инкомбанка Владимир Виноградов и другие. Михаил Прохоров тогда только что возглавил банк «Международная финансовая корпорация».
На той встрече Прохоров познакомился с Орловым, который был старше на 20 лет. Очень быстро между ними завязалась хорошая дружба.
Это был родной для меня человек, какая-то химия на уровне человеческих отношений
«Это был родной для меня человек, какая-то химия на уровне человеческих отношений», — говорит Прохоров. «Видимся каждый месяц, говорим не о бизнесе — просто «за жизнь» и о политике», — рассказывал Орлов Forbes в одном из последних интервью.
«Семибанкирщина» и олигархи
В то время Дмитрий Львович познакомился со многими будущими миллиардерами. «У большинства из них не было банковского образования, и многие начинающие банкиры, как Гусинский и Березовский, обращались к нему за консультацией», — цитирует Forbes его вдову Елену. Кто-то, как, например, Алишер Усманов, просил кредит – тогда он получил в «Возрождении» 10 млн долларов. Орлова любили за профессионализм и умение дружить.
А спустя несколько лет его пригласили в неформальный клуб олигархов, получивший позднее название «семибанкирщина» — в числе владельцев банков, поддержавших Бориса Ельцина на президентских выборах.
По словам бывшего главы ЦБ Виктора Геращенко, Орлов несколько раз сходил на их встречи, а потом перестал. Становиться олигархом ему не хотелось. Когда участники клуба обсуждали очередной дележ госсобственности, про Орлова снова вспоминали, но уже не звали. «Как, ты еще не миллиардер?» — шутил Гусинский. «Орлов отвечал, что соблюдает законы и никогда не воровал», — рассказывала Елена Орлова.
Никакого ЦБ, только самостоятельный бизнес
Дмитрий Орлов несколько раз получал предложение возглавить Центральный банк. В 1992 году его кандидатуру обсуждал Совет безопасности во главе с Борисом Ельциным. «Все решали за моей спиной. Когда мне сообщили о принятом решении, я выразил категорическое несогласие на переход. Позже, кстати, сватали меня и в Сбербанк, но я бросать свое детище — банк «Возрождение» — не собирался и не собираюсь!» — признавался спустя 20 лет Дмитрий Львович в корпоративном журнале, посвященном победе в номинации «Банк года в России» издания The Banker. Михаил Прохоров рассказывал, что в другой раз его кандидатуру всерьез обсуждали, когда своего поста в кризис 1998 года лишился Сергей Дубинин. «Была идея поставить во главе ЦБ коммерческого банкира, который займется проблемными кредитами, дефолтными облигациями и расшивкой неплатежей», — говорил он.
Елена Орлова указывала, что, хотя для любого банкира руководство Центральным банком — это венец карьеры, Дмитрий Львович к этому относился иначе. Он хотел самостоятельно заниматься банковским бизнесом.
Продать нельзя оставить
Для Дмитрия Львовича было принципиально передать банк в надежные руки
Несколько лет подряд, с конца 2000-х, Дмитрий Орлов собирался продать свою долю в банке – возраст и здоровье оставляли желать лучшего. Однако до сделки не доходило. Каждый раз, когда он расходился с потенциальными покупателями взглядами на будущее банка, вежливо поднимал цену. Для Дмитрия Львовича было принципиально передать банк в надежные руки. Среди потенциальных инвесторов «Возрождения» участники рынка называли Владимира Когана, Сулеймана Керимова и подконтрольный РЖД НПФ «Благосостояние» (владел «КИТ Финанс», впоследствии объединил его с Абсолют-банком).
По словам Елены Орловой, Дмитрий Львович до последнего надеялся, что банк останется семейным бизнесом.
В декабре 2013 года здоровье Орлова ухудшилось, прогнозы врачей были негативными. Летом 2014 года он пытался активизировать переговоры по продаже банка. Пальму первенства на последних «смотринах» делили Владимир Коган и Юрий Новожилов, предлагавшие 450 млн и 430 млн долларов соответственно. Но Дмитрий Львович продолжал откладывать продажу банка. В последнее время он приезжал в банк в половине восьмого утра, но возвращался домой еще до полудня. Сотрудники понимали, что основатель очень болен, но не догадывались насколько. В начале октября он сказал, близким людям, среди которых был и Михаил Прохоров, что ложится в больницу.
Как писал Forbes, обычно Орлов начинал беседу с Прохоровым с вопроса: «Когда ты женишься?» На теперь все было по-другому, это был очень личный разговор. Мимоходом сказал: «Если семья что-то попросит…» «Мы были настолько близки, что многие вещи были на полутонах, и я сказал, что его семья для меня то же, что и он», — рассказывал Михаил Прохоров.
Наследники и новая эпоха
Все понимали, что покупать банк надо будет быстро, как только не станет Орлова
Наследников Дмитрия Львовича – вдову Елену и детей Татьяну и Николая – друзья семьи предостерегали от принятия поспешных решений. Рынок тогда оживился – все понимали, что покупать банк надо будет быстро, как только не станет Орлова. Однако планы многих расстроило появление Михаила Прохорова, который выступил как гарант соблюдения интересов семьи.
В числе прочих интерес к «Возрождению» проявили братья Ананьевы, они вели переговоры с наследниками и их представителями с февраля 2015 года. К сентябрю 2015 года каждый из наследников сделал выбор и при участии Прохорова переговоры завершились консолидацией более 80% акций «Возрождения» холдинговой структурой Ананьевых Promsviaz Capital.
Не продал свои акции банка (6,6%) только сын Дмитрия Орлова Николай. Как указывает Forbes, не последнюю роль в его решении сыграли общие с Ананьевыми жизненные ценности. «Я буду акционером до тех пор, пока банк остается как бренд и юридическое лицо. Для меня это стратегическое решение», — говорил он.
«В детстве на третьем этаже папиного офиса я кидала монетку в фонтан, чтобы прийти еще, — вспоминала его дочь Татьяна. — Видимо, теперь, когда все позади, лимит моих монет закончился».
«Дима был великим человеком»
Белла Златкис, зампред правления Сбербанка: «Дима был великим человеком. В его кабинете можно было одновременно увидеть министров, банкиров, известных ученых. Все они шли к нему каждый день. Он был безусловным авторитетом среди банкиров, да и чиновников. Одним из первых он сделал из советского банка крупный коммерческий банк, который проработал больше 20 лет. Я его очень ценила за мудрость, умение выслушать и подсказать решение, за его великую доброту к людям. Я его просто любила».
Он всегда относился ко мне с отеческой заботой и вниманием
Микаил Шишханов, (в 2014 году — президент Бинбанка): «Уход Дмитрия Львовича — большая утрата для меня лично. Мы познакомились в 1994 г., я только набирался опыта работы в банковской сфере. Но с первой минуты нашего общения я понял, что передо мной человек необычайно мудрый, профессиональный, с отменным чувством юмора. Он всегда относился ко мне с отеческой заботой и вниманием. Особенно ценно это было в трудные моменты. Рядом с ним всегда возникало ощущение надежности и основательности».
Ассоциация российских банков (АРБ): «Не стало патриарха российского банковского рынка: банкира, который успешно управлял своим банком более двадцати лет и вывел его в лидеры. Мы понесли большую утрату, потому что Дмитрий Львович не только профессионально вел бизнес, был надежным партнером, но и отличался высокой порядочностью, отзывчивостью и доброжелательностью».
При подготовке материала использовались публикации изданий Forbes, «Коммерсант», «Ведомости», «Эксперт», «Газета.Ru».
Оценить:
32
1
Без рубрики