Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа ФБК
Да, он будет жестким, как и обещал Медведев. Сокращения расходов коснутся практически всех сфер. Сейчас сложно говорить, не видя окончательных цифр, но известно, что в наименьшей степени сокращения коснутся оборонных расходов, которые по-прежнему остаются приоритетным направлением.
Бюджет — очень важный инструмент, но полагать, что правильно сверстанный бюджет способен сам по себе, в одиночку, вывести нас из кризиса, было бы неверно. Однако пересмотр приоритетов, тем не менее, необходим.
Можно по-прежнему инвестировать в оборонные предприятия, но куда больший мультипликативный эффект дает развитие транспортной инфраструктуры.
В чем отличие кризиса? Это период высокой неопределенности. Естественное поведение частного инвестора — подождать, посмотреть, что будет дальше. Но на то и государство, чтобы взять на себя функцию основного инвестора в этот сложный период. Да, можно по-прежнему инвестировать в оборонные предприятия, но куда больший мультипликативный эффект дает развитие транспортной инфраструктуры. При этом вовсе не обязательно концентрироваться на каких-то мегапроектах. Наоборот, лучше обустраивать регионы объектами дорожной, водной, энергетической инфраструктуры, для того чтобы это потянуло за собой и частные инвестиции. Если потом бизнес построит в этом месте завод, это даст экономике эффект, не сопоставимый ни с какими доходами от оборонной промышленности. Вот, что надо было делать с бюджетом: уменьшать оборонные расходы и существенным образом увеличивать инвестиционные. Не сокращать расходы на образование и здравоохранение. Посмотреть, насколько можно урезать расходы на госуправление.
Я понимаю, почему бюджет принимают в его нынешнем виде. Можно говорить про лоббистские ресурсы, но первично другое. Во власти никто до сих пор не понял, что нынешний кризис — это не кризис 2008–2009 годов. У нас бюджет построен на основании прогноза, что экономика вырастет в следующем году на 0,7%. Таков, как мы знаем, основной сценарий Минэкономразвития. А когда исходные макропоказатели абсолютно недостоверны, у вас недостоверным будет и бюджет. Если бы авторы бюджета исходили из того, что экономика продолжит падать, они по-другому взглянули бы на его приоритеты. Мы будем публиковать наш прогноз на 2016 год через несколько недель, но очевидно, что результата выше чем минус 2% от нашей экономики ожидать не стоит.
Во власти никто до сих пор не понял, что нынешний кризис — это не кризис 2008–2009 годов.
Политическая конъюнктура также влияет на то, как режутся расходы. С Резервным фондом все уже простились, но поставлена задача сохранить пару-тройку триллионов рублей в Фонде национального благосостояния. Властям надо иметь запас к 2018 году, чтобы проиндексировать те социальные расходы, которые принесут нужный электоральный эффект. Мы наверняка увидим дополнительную индексацию зарплаты или пенсий. Это будет выглядеть особенно эффектно на фоне того, что в 2016 году индексация пенсий ограничится 4%.
Такая индексация — прямое нарушение закона, в котором написано, что пенсии должны индексироваться по размеру фактической инфляции. Наверху боятся, что адекватная индексация разгонит инфляцию, но последствия такого сжимания еще опаснее для экономики. В этом году реальные зарплаты россиян падали каждый месяц, в годовом выражении они потеряли уже около 9%. А вот реальные доходы падают пока меньше — 3–4%. Откуда такая разница? За счет пенсий, которые до сих пор индексировались в соответствии с законом — в феврале 2015 года они были увеличены на 11,4%. В следующем году этого не произойдет, и мы увидим, как сильно будут падать именно реальные доходы. Можете представить, как это отразится на торговле, объемы которой и в этом году снижаются на 9–10%. Поэтому лично я плохо отношусь к этому решению — и формально, и по существу. Формально — потому что законы надо выполнять. По существу, потому что жизнь не раз нам доказывала, что правило «чем меньше дадим денег, тем меньше будет инфляция» не всегда работает.
Оценить:
7
1
Без рубрики